Как изменятся цены в магазинах и что будет с курсом рубля — доцент СПбГУ Ю.Гузов

Юрий Гузов - Первый заместитель декана экономического факультета СПбГУ

— Повышение НДС — фактор, подталкивающий инфляцию вперед, но также влияют изменение курса рубля и санкции, которые ограничивают предложение на рынке. Но эти же факторы одновременно положительно отражаются на наших производителях, которые могут занять большую долю на рынке.

Положительный эффект от повышения НДС — это увеличение поступлений в бюджет и социальных расходов. При этом у нас и так профицитный бюджет, и дальнейшее увеличение профицита — не очень хороший знак. Эти деньги не расходуются, а висят на экономике гирями. Никто не думает об эффективных расходах для привлечения инвестиций. У нас в целом мало инвестиций в основной капитал (вложения в новое строительство, оборудование и т. п., что можно использовать длительный срок — прим. «Бумаги») и увеличение налоговой нагрузки работает против экономического роста.

Наше правительство в целом придерживается исключительно защитных мер в экономике и никакой стратегии роста у них не видно. Нет стратегии привлечения инвесторов, а ключевая проблема — высокая ставка по кредитам. В Европе ставки у ЦБ — 1–2 %, у нас — до 10 %. Отсюда мы и получаем ожидаемый рост ВВП в 2019 году — 1,5–1,8 %.

Но у нас и нет предпосылок для роста на 7–10 %. В современном мире бурный экономический рост в большинстве случаев можно вызвать только цифровизацией и развитием IT-индустрии. Для понимания — в 90-е мировой рынок IT и рынок оружия были примерно равны. С тех пор рынок IT вырос в десятки раз, а оружия — остался на том же уровне. У нас же доля рынка IT в общей структуре экономики — очень низкая.

В России есть масса и других структурных экономических проблем, которые ограничивают рост. Наши капиталисты во многом олигархи, которые действуют по принципу «украл и уехал из страны». У нас нет экономических механизмов, которые бы сдерживали их, — нет условий, которые стимулировали бы инвестировать деньги в страну, а не вывозить или выводить в офшоры. В итоге наши капиталисты получают сверхдоходы, хотя в нормальной системе деньги должны были бы распределяться по среднему и низшему классу. Маленький пример из Франции — там в авиакомпаниях действует правило, что 25 % всех расходов должны идти на выплаты летчикам. Они за этим следят по финансовым отчетностям и чуть что начинают забастовки. У нас такого нет в принципе.

Относительно роста реальных доходов в 2019 году ничего хорошего я не жду. Вероятно, рост зарплат будет в добывающей промышленности, но в целом его не стоит ожидать. Кроме того, из-за пенсионной реформы произошел удар по многочисленному поколению конца 50-х — начала 60-х. У них потенциальные доходы даже сократились — большинство из них в ближайшие годы вышло бы на пенсию и продолжало параллельно работать. Теперь же им уходить с работы будет просто некуда, и пенсию они параллельно с зарплатой получать не будут. Более того, роста жизненного уровня у действующих пенсионеров тоже не ожидается — повышение пенсий рано или поздно съест инфляция.

Но главным риском 2019 года мне видится опасность мирового финансового кризиса, а соответственно массовой безработицы и других последствий. С кризиса 2008 года прошло больше 10 лет, а 10–12 лет — это экономический цикл. Сейчас же между странами в мире такие отношения, что кажется, будто мы находимся в предкризисном периоде. К мировому кризису в такой ситуации может привести разорение даже одного крупного банка. Вероятность такого исхода в 2019 году очень высока…

Источник: Бумага